Познакомьтесь с 17-летним скульптором из Дубая, который лепит эмоции из глины. Самайра Сахни не просто лепит из глины, она создает новый способ говорить о горе и уязвимости с помощью сырых, эмоциональных керамических форм. В городе, синониме блеска и величия, легко упустить из виду тихую силу чего-то несовершенного. Но для 17-летнего керамического скульптора Самайры несовершенство — это суть. «Люди полагают, что в моем возрасте эмоции не могут быть такими сложными», — говорит она, ее тон спокоен и самоуверен. «Но подростки замечают многое. Мы постоянно наблюдаем, что люди избегают говорить». Самайра не просто замечает эти эмоции — она их лепит. Горе, отчужденность, самосаботаж, психологическое напряжение. Это не просто темы в ее портфолио; это эмоциональная глина, которая связывает ее работы воедино. Ее скульптуры, созданные вручную — часто сырые, потрескавшиеся и человеческие — не требуют внимания. Они требуют присутствия. «Скульптура отличается от рисования или живописи, потому что она физическая. Глина не останется такой, какой вы хотите», — говорит она. «Она заставляет вас реагировать эмоционально и интуитивно. Вот что я люблю».
Искусство с пульсом
Родившись и выросши в Дубае, Самайра росла в окружении городского стремления к совершенству. Но именно этому стремлению к лоску и уравновешенности она хочет бросить вызов. «Здесь не всегда есть место, где люди могут открыто говорить о том, что они на самом деле чувствуют», — объясняет она. «Вероятно, поэтому я использую искусство как пространство для исследования того, о чем люди не всегда говорят вслух». Ее процесс глубоко рефлексивен. Сначала идут свободные наброски, за которыми следуют часы ручной формовки, резьбы и постановки — каждое движение осознанное, но интуитивное. В отличие от большинства художников ее возраста, она не гонится за идеей «красоты» в традиционном смысле. Если уж на то пошло, она ее разрушает. Одна из ее последних скульптур — человеческая голова, изначально задуманная как символ самосаботажа, — закончилась с ярко выраженной трещиной сверху после того, как рога сломались в процессе. Вместо того чтобы начать заново, она наклонилась к повреждению. «Без рогов произведение стало мощнее», — говорит она. «Трещина на голове ощущалась как рана, нанесенная изнутри. Этот сдвиг сделал историю сильнее». Текстура тоже намеренная. Гладкие поверхности часто олицетворяют эмоциональную отстраненность; необработанные пятна и видимые отпечатки пальцев сигнализируют о напряжении или уязвимости. Ее работы редко содержат цвет — глина, по ее мнению, не нуждается в украшении. «Как только я улавливаю то, что мне нужно в эмоциональном плане, я останавливаюсь», — говорит она. «Особенно это касается лиц — переработка портит выражение. Иногда эмоции кроются в недостатках». Образы животных также проникли в ее недавние работы. Увлечение психологией и символизмом привело ее к экспериментам с комбинированием человеческих и животных форм — пауков, рогов, щупалец — как метафор внутренней борьбы и ловушки.
«Мы постоянно приписываем животным человеческие черты: агрессию, страх, выживание. Сочетание этих двух черт заставляет людей остановиться и задуматься. Этот дискомфорт полезен — он отражает то, как мы скрываем наши темные эмоции». За пределами студии
Для Самайры искусство — это не просто самовыражение, это платформа для перемен. Одна из ее ранних скульптур исследовала загрязнение морской среды через призму человеческой уязвимости. Работая над ней, она провела в своей школе кампанию по сокращению пластиковых отходов из столовой. «Это была не просто концепция, которую я вылепила. Это было то, чем я жила», — говорит она. «Я думаю, что сегодня молодые художники обязаны говорить о том, что имеет значение». Этим летом она выносит эту ответственность за пределы галерей и школьных коридоров. Самайра отправляется в Индию, где проведет часть своего отпуска, проводя художественные мастер-классы для детей и молодежи. Она собирается запустить Abilasha, программу, которую она основала, чтобы расширить возможности неимущих студентов с помощью глиняного искусства. Abilasha означает «амбиция» на пенджабском языке, и вся цель инициативы, по ее словам, заключается в том, чтобы дать студентам то единственное, что часто недостижимо в их среде: чувство возможности. «Я поняла, как много молодых людей испытывают трудности с тем, чтобы говорить о своих эмоциях. Искусство дает им возможность это сделать», — говорит она. «Цель — представить глину не просто как ремесло, но и как инструмент для эмоционального исследования». Это момент замыкания круга — когда что-то глубоко личное становится публичным, продуктивным и общественным.
В Дубае Самайра является частью тихого противотечения, которое стремится привлечь к себе внимание не бунтарством, а радикальной честностью. «Я не пытаюсь шокировать людей», — говорит она. «Если кто-то что-то чувствует, когда видит работу, даже если это дискомфорт, в этом и суть. Это значит, что эмоция настоящая». Самайра продолжает исследовать пересечения психического здоровья, символизма и формы, и ее скульптуры предлагают освежающую альтернативу тщательно продуманному совершенству социальных лент и силуэтов горизонта. Они приглашают к размышлениям. Они позволяют тишину. И, прежде всего, они придают форму чувствам, которые мы часто оставляем невысказанными. «Искусство может быть чем-то большим, чем просто то, на что вы смотрите», — добавляет она. «Оно может быть чем-то, что дает место для разговоров, которых мы не ведем где-то еще».
источник публикации: Khaleej Times
дата публикации 21.06.2025